GC: Сергей, Юлия, не могли бы вы сразу объяснить, в чём основная суть вашей идеи?

СН: Вы задали философский вопрос. На него ответить столь же сложно, сколько говорить о смысле жизни вообще. Если сформулировать более просто – спросить «зачем вы в это ввязались?», я, пожалуй, отвечу так: мы не стремимся стать миллионерами. Лично для меня этот проект стал вынужденной мерой.

ЮЧ: А мне надоело работать над важными и серьезными вещами, захотелось сделать что-то весёлое и необычное. Идея наценочных карт вызывала у знакомых смех даже просто как идея, и не было ни одной причины её не реализовать.

GC: Сергей, вынужденной?

СН: Как ни странно, да. У меня просто не было другого выбора. Вот представьте – я занимаюсь разработкой финансового софта в той или иной форме с 1992 года. Сначала – программа для пункта обмена валюты, потом — биржевой, депозитарный, банковский софт, электронные платёжные системы…За это время мне «финансовые продукты» стали уже ночами сниться. Ну и как потребитель, прямо скажу, я всего этого «наелся» большим половником — карманы забиты кредитными картами разных банков, а скидочные, бонусные  и клубные уже девать некуда. Приходится носить их в специальном кошельке и держать его в рюкзаке. В какой-то момент я просто озверел и…

GC: …и отказались от их использования?

СН: Это было бы слишком просто. Но первый мой протест был практически рефлекторным. На вопрос «есть ли у Вас наша скидочная карта?» я, вместо поиска карточки в рюкзаке и кошельке, начал отвечать «нет, у меня есть только наценочная, но я вам её не покажу, чтобы не платить больше денег». Вот так я года полтора ходил с несуществующей наценочной картой, а потом задумался о том, почему бы ей не появиться на самом деле. И почему нужно так бояться наценки, если я всё равно регулярно даю официантам чаевые.

Первоначально мы с Юлией обсуждали варианты, при которых этот формат карты мог бы работать как классический потребительский продукт. Была идея собирать с магазинов, получивших наценку, деньги, копить на картах баллы, за баллы дарить подарки и так далее. В итоге получалось скучно и заунывно – ещё одна бонусная карта, а на рынке их и так уже 100500.

ЮЧ: В нашем обществе сейчас есть установка: скидка и покупка качественных вещей по более низким ценам — это хорошо. И данное утверждение не вызывает ни у кого возражений. Люди считают нормальным меньше поддерживать тех, кто создаёт хорошие вещи. И даже не задумываются над этим, действуя на автомате. А если бы задумались, то стало бы очевидно, что логичнее платить меньше тем, кто делает свою работу плохо, и больше тем, кто делает её хорошо. И в каждой отдельной ситуации действовать не по шаблону, как принято в обществе, а индивидуально, руководствуясь собственными порывами. В основу своего проекта мы положили именно эту мысль. Хочешь заплатить больше за хорошую работу или товар – плати. Сделай вместе с нами шаг к обществу, в котором хорошее и качественное поощряется, а не облагается скидками.

GC: И всё же не совсем понятно, зачем нужна специальная наценочная карта? Почему бы просто не платить, ведь щедрые чаевые можно оставить безо всяких карт?

ЮЧ: «Наценкард» намного веселее. И, кроме того, когда ты просто так платишь чаевые – это маленький факт твоей личной жизни. Он не образует какой-то последовательности, обычая, нормы поведения.Когда есть система, которая помогает платить больше за качественные продукты и услуги – это уже какой-то шаг в глобальном смысле. Мы показываем, что можно поменять этот мир к лучшему. И это не только чаевые. Собственно, сама идея состоит в том, чтобы оплачивать c небольшой наценкой любой товар или услугу, которые этого достойны.

СН: Нам важна и интересна именно системная сторона.Мы двинулись путём полного отказа от принципов, по которым сейчас создаются финансовые сервисы и продукты. Посудите сами:

- мы не обещаем никакой финансовой выгоды от использования нашей карты;

- мы не контролируем денежные средства, которые обращаются в нашей платёжной системе. Мы знать не знаем, кто, кому и сколько платит при помощи «Наценкард».

Никакая платёжная система не может похвастаться такой свободой. Ну и самое главное: использование «Наценкард» не является актом потребительского выбора. Это акт морального выбора, попытка ответить собственным абсурдом на общий абсурд современной финансовой системы и общества потребления. Не будем усиливать пафос, это ещё и хороший способ весело закончить обед в кафе, например.

Тут есть еще один интересный момент. Мы, конечно, зарабатываем деньги на продаже карт, но мы не зарабатываем деньги на функционировании самой системы. Совсем. Мы же не знаем, кто и как с нашей картой расплатился, и, соответственно, не можем ни с кого ничего требовать за это, что отличает нас от той же VISA/MasterCard, которые получают выгоду со каждой операции. Получается своего рода вызов современной системе мирового финансового капитала – прямой отказ от её принципов.

GC: Что вы говорите тем, кому продаёте «Наценкард»? Как выглядит ваш потенциальный клиент?

ЮЧ: Люди поначалу воспринимают карту, как шутку. Ну не можем же мы серьезно предлагать им платить больше. Это немыслимо, абсурдно, смешно! Затем выдают стандартную реакцию «не хочу платить больше», спрашивают «зачем мне это вообще нужно?», а когда им задаешь вопрос «а получать больше хочешь?», то задумываются, а не взаимосвязаны ли эти две вещи. В любом случае, наши клиенты – люди c хорошим чувством юмора, открытые для всего нового и уверенные в себе настолько, чтобы предъявить «Наценкард» в любом заведении и ответить на все вопросы, которые неизбежно возникнут.

СН: Разумеется, есть те, кто говорят «нет, мне это не нужно, я не хочу платить больше, я бедный, экономный…». Когда человек хочет получать больше, а давать меньше – это для него самого проблема, как мне кажется.

ЮЧ: Мы смотрим на деньги не как на некий объект, обладающий самостоятельной ценностью, а как на поток, который должен быть всегда в движении. Я неоднократно в своей жизни сталкивалась с тем, что когда попривычке начинала экономить на чём-то, застревал и входящий поток — прекращали приходить заказы, задерживали зарплату и т.д. И стоило мне «неразумно» купить то, что хотелось, входящий поток тоже «размораживался», увеличивался. Меньше отдавая, меньше получаешь. Когда мы объясняем это людям, у многих меняется взгляд на происходящее...

GC: Разве подобный подход не провоцирует ещё больший потребительский ажиотаж в обществе?

СН: Тут важно понимать, что представляет из себя современное общество потребления. С каждым годом капризы человечества растут. То, что в 19 веке было доступно только дворянам – представителям высшего сословия, сейчас является обыденными вещами. Мы живём в эпоху роскоши, которая не снилась даже средневековым королям. И речь идёт даже не о богатстве, а об уровне комфорта и благах, доступных человечеству. Это к вопросу о том, что всё познаётся в сравнении. Сказать, что современное общество более потребительское, чем предыдущие, – нельзя. Просто c ростом возможностей растут и потребности. Они являются двигателем прогресса. Совершенно другой вопрос, когда потребление становится главной целью и достижением в жизни. Поэтому мы не призываем тратить больше денег на всё подряд, мы призываем поощрять качественную работу, чтобы вокруг нас было больше хороших вещей и приветливых людей.

GC: Но большинство импортных товаров уже идут с сумасшедшей наценкой. Зачем платить за них ещё больше?

СН: Наша система всё же рассчитана на отечественного производителя и сферу обслуживания, на поощрение обычных людей: честных таксистов, вежливых и отзывчивых продавцов в магазинах и на рынках, приветливых официантов и так далее. «Наценкард» – не коммерческая история, это история морального выбора.

GC: А как реагируют официанты? Принимают оплату с наценкой?

СН: В этом и состоит большая часть веселья. Иногда, кстати, те же официанты к нему присоединяются. Один, увидев карту, рассмеялся и сказал мне: «Я чего-то не понимаю в этом мире!». Может, действительно не понимает, ведь к такому шаблону действий его никто не приучал. Но деньги взял. Другой вариант – официант впадает в ступор, и ему приходится объяснять, зачем карта. Один раз ко мне подошёл администратор ресторана и попросил поподробнее рассказать о наценочной системе, после чего поблагодарил за столь необычную заботу о персонале. Впрочем, среди тех, кому предъявляется карта, попадаются и люди с хорошей, быстрой реакцией – они просто действуют так, как на ней написано – берут деньги и не задают вопросов.

ЮЧ: Не только официанты. Продавцы, таксисты, парикмахеры…

GC: Много пользователей у системы сейчас?

СН:Мы запустились в мае 2015 года. Пользователей пока не так много, как хотелось бы. Но мы на «низком старте» – продвижение системы ещё толком не началось. Впрочем, могу сказать, что число пользователей постоянно растёт. Отчёты о продажах карт нам присылают, интернет-магазин на сайте нашей системы работает.

GC: А что из себя представляет команда проекта?

СН: Фактически нас с Юлией двое. Есть ещё технический персонал, который разрабатывал для нас сайт, но это приглашённые люди. Большой команды у проекта нет, потому что «Наценкард» не бизнес.

GC: Чего вы хотите добиться, запустив подобный проект?

СН: Счастья человеческого.

ЮЧ: Не «добиться», а «предложить». Мы хотим предложить людям посмотреть на какие-то привычные вещи по-новому, тем более что в данном случае это не требует особых затрат. Предложить стать причиной своих действий, а не следствием навязанных поведенческих шаблонов. Испытать некие новые ощущения от непривычных действий. Ну и, опять-таки, поднять настроение себе и окружающим. Во всяком случае, я пока не видела, чтобы кто-то расстроился, глядя на «Наценкард».

Побеседовали Дмитрий Смирнов и Лидия Глазко