Лешек Буйновский (Leszek Bujnowski) – польский цифровой художник и фотограф, сейчас живет и творит в небольшом городе на юге Польши, работает в стиле таинственного и мрачного сюрреализма, наполненного чувством безотчетного, угнетающего одиночества в мрачной атмосфере черно-белого пейзажа, пронизанного безнадёжной тоской и депрессией. Именно чувство одиночества, как отличительная особенность нашего времени, в каждой фигуре на его картине, и не важно, кто изображен – человек, животное или птица. Темное небо, мутная дымка, окутывающая фигуры, подчеркивают их отчаяние, одиночество и сиротливую беспомощность.

В этой связи вспоминаются слова Владимира Спивакова: «...хотелось бы поразмышлять об экологии души, потому что без нее жизнь становится скучной, прагматичной, даже скудной: ведь только духовное начало в человеке, высокий настрой его души, определяют смысл бытия». Безысходное чувство одиночества, порождаемое работами Л. Буйновского – тонкий намек на болезненное состояние экологии души, существующей в нашем сложном и неблагополучном мире.

Когда мы говорим об экологии, под этим словом понимаем благополучие окружающей среды, ее взаимоотношения с человеком и обязательную охрану природы человеком.      И предметом экологии души является охрана душевного состояния человека, его личная забота о чистоте и развитии собственной души. Можно предположить, что экология окружающего нас мира тесно связана с экологией души, может быть, даже зависит от нее: они следуют друг за другом. Будет грязной душа – будет загрязнена и наша планета, потому что грязная душа не откликнется на чужие беды, она их просто не заметит.

Как у Марцина Овчарека и Мартина Виттфута людей мало в его работах, мы видим их со спины, видим их очертания, закрытые лица; мы воспринимаем эмоции птиц и животных как отражение проблем человеческих в неких параллельных мирах. Сам автор признает, что в своих работах он видит возможность «вмешательства в окружающий мир и создания того, каким его видишь».

Как странно повторяется тенденция изображения «безликого человека», проявившаяся еще в начале ХХ века в картинах Магритта. Если у Магритта безликий человек в котелке и шляпе символизировал одиночество человека, то в ХХI веке он не только символ одиночества, но и душевного очерствения – эти уходящие фигуры словно говорят – мне всё равно, и я ухожу.

На картинах художника страдает не природа, окружающая человека, - она словно исчезает, остается непонятное, существующее вне времени пространство, и экологическому кризису подвергается сам человек, его физическое и моральное, душевное здоровье.